Дело № 2-524/2015
Поступило в суд ДД.ММ.ГГГГ
Р Е Ш Е Н И Е
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г.Обь Новосибирской области «10» сентября 2015 года
Обской городской суд Новосибирской области в составе:
Председательствующего Шинко Ж.А.
При секретаре Омаровой Д.Э.,
Рассмотрев в открытом судебном заседании материалы гражданского дела по жалобе Гурских ФИО10 об оспаривании действий должностного лица, обязывании выполнить действия,
У С Т А Н О В И Л:
ДД.ММ.ГГГГ Гурских А.А. обратилась в Обской городской суд Новосибирской области с жалобой на действия главного врача ГБУЗ НСО «Новосибирская областная клиническая больница» ФИО9 по отказу в выдаче дочери умершей пациентки копии истории болезни, обязывании выдать копию истории болезни, в котором указала следующее. С целью оценки оказанной матери заявительницы – ФИО6 медицинской помощи и выявления в ней медицинских признаков наличия (отсутствия) состава гражданского правонарушения, которая возможна только путем изучения медицинской документации ретроспективно, Гурских А.А. направила главному врачу ГБУЗ НСО «Новосибирская областная клиническая больница» письменный запрос на выдачу ей заверенной копии истории болезни умершей ФИО6 Однако, мотивируя тем, что сведения, находящиеся в истории болезни, составляют врачебную тайну , указанное должностное лица отказалось выдать копии истории болезни. Считает данный отказ незаконным, необоснованным и нарушающим права дочери ФИО6 по следующим основаниям. Со смертью пациента информация о врачебной тайне , имеющей ранее ограниченный доступ, трансформируется в безусловную возможность получения такой информации родственниками умершего или, по усмотрению медицинского учреждения, в иных случаях. Предоставление такой информации не является нарушением врачебной тайны ввиду отсутствия субъекта правоотношений, с не связанных, и не влечет применения к медицинскому учреждению мер юридической ответственности. Считает право близких родственников на ознакомление с информацией об обстоятельствах смерти пациентки ФИО6 конституционным, т.к. согласно ч.2 ст.24 Конституции РФ органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом., данной норме права корреспондирует норма п.2 ст.8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 146-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», где установлено право гражданина на получение этой информации. Также заявительница ссылается на п.3 Указа Президента РФ «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию», ч.4 ст.29 Конституции РФ. Право близких родственников на ознакомление с информацией об обстоятельствах смерти пациентки ФИО6 подтверждено нормами ряда международных договоров, таких как ст.19 «Всеобщей декларации прав человека» (принята генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948), ст.19 Международного Пакта «О гражданских и политических правах» от 16.12.1966, ст.10 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 04.11.1950. Близкая родственница умершей пациентки ФИО6 – ее дочь Гурских А.А. имеет право на получение информации, материальным носителем которой являются история болезни ФИО6, в предоставлении которой ей неправомерно отказано. По результатам оценки и изучения данной информации заявители вправе принять решение о наличии или отсутствии иных своих прав (таких как право на моральный вред в связи с утратой родственника), защите иных своих прав или вправе принять решение об отказе в защите иных своих прав. Ответ главного врача фактически провоцирует дочь умершей пациентки ФИО6 на обращение в суд с исковым заявлением о компенсации морального вреда в связи с утратой родственника, во время которого суд будет иметь возможность истребовать данные истории болезни и соответственно ознакомить с ними истцов. Однако, дочь пациентки ФИО6, наоборот, старается всеми силами избежать необоснованного и бесполезного обращения в суд с данным иском, что повлечет неоправданные значительные судебные расходы как со стороны истцов, так и со стороны государства. Полагает, что в данном случае главный врач явно нарушает право дочери на информацию об обстоятельствах смерти пациентки ФИО6.
В судебном заседании Гурских А.А., ее представитель Захаров В.Д., действующий на основании нотариальной доверенности, заявленные требования поддержали по основаниям, указанным в жалобе, указав, что отказ медицинского учреждения в предоставлении испрашиваемой информации влечет дополнительные расходы Гурской А.А. по представлению ее интересов в суде и в правоохранительных органах, а также препятствует проведению экспертизы в независимом учреждении по ее усмотрению, а не по решению суда либо правоохранительных органов.
Представитель должностного лица, действия которого обжалуются, Глазков Д.В. в судебном заседании просил в удовлетворении заявленных требований отказать, согласно представленных возражений на заявленные требования указал, что доводы заявителя основаны на не верном толковании норм законодательства. Так, пункт 2 статьи 13 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» имеет прямое указание на недопустимость разглашения сведения, составляющих врачебную тайну , в том числе после смерти человека. В связи с этим довод заявителя о том, что «в настоящее время отсутствуют федеральные законы, ограничивающие доступ к сведениям, содержащим врачебную тайну умершего» не выдерживает никакой критики, и не требуется предоставление каких-либо еще дополнительных доказательств для подтверждения ошибочности мнения заявителя. Умозаключения заявителя, основанные на толковании и анализе федеральных законов «О персональных данных », «Об информации, информационных технологиях и защите информации», «О погребении и похоронном деле», не имеют смысла, т.к. имеется прямая действующая императивная норма, не требующая какого-либо дополнительного толкования. Свидетельство о смерти, содержащее заключение о причине смерти и диагнозе заболевания, действительно выдается супругу, близкому родственнику либо при их отсутствии иным родственникам по их требованию. При этом обязанность выдать соответствующее заключение прямо предусмотрена статьей 167 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Медицинская же документация содержит в себе, помимо информации о причине смерти и диагнозе, иную информацию, такой как анамнез, основные и сопутствующие заболевания, результаты диагностических и лабораторных исследований и т.п., которая охраняется законом и не подлежит распространению ни во время жизни человека, ни после его смерти третьим лицам без его согласия. Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ предусматривает право на ознакомление с медицинской документацией только непосредственно пациентом либо его законным представителем (пункт 5 статьи 2). В указанном норме не предусмотрена иные лица, в том числе близкие родственники. Заявитель не является законным представителем ФИО6. По поводу указания заявителем в своей жалобе на доклад о деятельности уполномоченного по правам человека в Московской области в 2010 году, обращаем внимание суда, что администрация ГБУЗ НСО «ГНОКБ» не имеет никакого отношения к описанным фактам и данная информация не имеет никакого отношения к рассматриваемым обстоятельствам. Также же обращаем внимание, что ранее действующее законодательство Российской Федерации не содержало прямое указание на сохранение врачебной тайны после смерти человека, однако, ГБУЗ НСО «ГНОКБ» уже тогда защищало право каждого на недопущение распространения врачебной тайны после смерти пациентов, основываясь на требованиях международных норм. Законность отказа решения главного врача ГБУЗ НСО «ГНОКБ» подтверждается также Определением Конституционного Суда РФ от 09.06.2015 № 1275-О по делу со схожими обстоятельствами.
Суд, выслушав мнение участников процесса, изучив письменные материалы дела, пришел к вы воду о необходимости в удовлетворении заявленных требований отказать по следующим основаниям.
Частью 2 статьи 13 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну , в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных частями 3 и 4 настоящей статьи.
Как следует из заявленных требований, Гурской А.А. было отказано в предоставлении копии амбулаторной карты ее умершей матери на основании данной нормы права.
Статьей 7 ФЗ «О персональных данных » предусмотрено, что операторы и иные лица, получившие доступ к персональным данным , обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных , если иное не предусмотрено федеральным законом.
Рассматривая аналогичную ситуацию, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 9 июня 2015 года № 1275-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зубкова ФИО11 на нарушение его конституционных прав частями 2, 3 и 4 статьи 13 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» указал следующее.
Конституция Российской Федерации, запрещая сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (статья 24, часть 1), одновременно гарантирует каждому право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41, часть 1).
Исходя из этих конституционных положений в их взаимосвязи, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 16 июля 2013 года N 1176-О указал, что законодательство о персональных данных , не допускающее, по общему правилу, обработку данных , касающихся, в частности, состояния здоровья граждан, в качестве исключения из этого правила предусматривает возможность обработки персональных данных в медико-профилактических целях, в целях установления медицинского диагноза, оказания медицинских и медико-социальных услуг — при том, однако, условии, что такая обработка осуществляется лицом, профессионально занимающимся медицинской деятельностью и обязанным в соответствии с законодательством Российской Федерации сохранять врачебную тайну .
В то же время статья 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации закрепляет право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, а ее статья 24 (часть 2) — обязанность органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. В силу непосредственного действия названных конституционных норм любая затрагивающая права и свободы гражданина информация (за исключением сведений, содержащих государственную тайну , сведений о частной жизни, а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной, коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью) должна быть ему доступна, при условии что законодателем не предусмотрен специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 2003 года N 173-О).
Медицинская информация, непосредственно касающаяся не самого гражданина, а его умерших близких (родственника, супруга и т.д.), как связанная с памятью о дорогих ему людях, может представлять для него не меньшую важность, чем сведения о нем самом, а потому отказ в ее получении, особенно в тех случаях, когда наличие такой информации помогло бы внести ясность в обстоятельства их смерти, существенно затрагивает его права — как имущественные, так и личные неимущественные. В то же время подобная информация является конфиденциальной и составляет медицинскую тайну не только при жизни лица, но и после его смерти. Исходя из приведенных конституционных положений в их неразрывной взаимосвязи и учитывая, что гарантии защиты чести и достоинства умершего и доброй памяти о нем не могут быть исключены из сферы общего (публичного) интереса в государстве, где человек, его права и свободы являются высшей ценностью (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П), введение законодателем ограничений на предоставление медицинских сведений в отношении умершего гражданина третьим лицам само по себе отвечает этим конституционным положениям.
Между тем, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 6 ноября 2014 года N 27-П, когда речь идет о смерти человека, не ставится под сомнение реальность страданий членов его семьи. Это тем более существенно в ситуации, когда супруг или близкий родственник имеет подозрение, что к гибели его близкого человека привела несвоевременная или некачественно оказанная учреждением здравоохранения медицинская помощь.
Европейский Суд по правам человека, обосновывая свои выводы положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод, считает в принципе допустимым разглашение информации, составляющей врачебную тайну , третьим лицам при условии, что причины, обосновывающие такое вмешательство в тайну частной жизни, являются убедительными и достаточными, а предпринимаемые меры — пропорциональными преследуемой законной цели (постановление от 25 февраля 1997 года по делу «Z. против Финляндии», постановление от 27 августа 1997 года по делу «M.S. против Швеции» и др.).
Так, он обращал внимание на необходимость оперативного рассмотрения дел, касающихся смерти людей в больничных условиях, с тем чтобы причины смерти пациента, находившегося под присмотром лечебного учреждения — как государственного, так и частного, могли быть определены, а виновные лица привлечены к ответу. В его постановлении от 27 июня 2006 года по делу «Быжиковский (Byrzykowski) против Польши» подчеркивалось, что возможные ошибки, допущенные в ходе оказания медицинской помощи, и приобретенные в результате рассмотрения таких дел знания должны немедленно обобщаться и доводиться до сведения медицинских работников для того, чтобы не допустить повторения подобных ошибок и повысить безопасность всех пациентов.
В постановлении от 6 июня 2013 года по делу «Авилкина и другие против России» Европейский Суд по правам человека напомнил, что интерес пациента и общества в целом в защите конфиденциальности медицинских данных может быть перевешен интересом в расследовании и преследовании преступлений, а также гласности судебного разбирательства, если доказано, что эти интересы имеют более серьезное значение; обязательства государства создавать гарантии судебной защиты от посягательств права на жизнь или личную неприкосновенность в медицинской сфере не ограничиваются только уголовно-правовыми средствами и могут включать правила о гражданско-правовом возмещении, в частности о компенсации ущерба, а равно о мерах дисциплинарного взыскания (постановление от 30 октября 2012 года по делу «E.M. и другие против Румынии»).
Международное право и конституционные нормы, таким образом, не устанавливают конкретных процедур, в рамках которых заинтересованное лицо может ознакомиться с информацией, содержащей медицинскую тайну иного лица. Соответственно, федеральный законодатель обладает определенной свободой усмотрения при создании правовых механизмов, которые — при соблюдении надлежащего баланса защищаемых Конституцией Российской Федерации ценностей — позволяли бы заинтересованному лицу осуществлять эффективную защиту (в том числе судебную) как принадлежащих ему имущественных прав и нематериальных благ, так и права на человеческое достоинство умершего лица.
Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 23 июня 2005 года N 300-О указал, что предусмотренный законодательством об охране здоровья особый порядок предоставления сведений, содержащих врачебную тайну , исключающий возможность ее получения по требованию третьих лиц и защищающий тем самым право каждого на тайну частной жизни (статья 24, часть 1, Конституции Российской Федерации), не препятствует участникам как уголовного, так и гражданского судопроизводства в соответствии с конституционным принципом состязательности и равноправия сторон реализовать свое право на защиту всеми способами, не запрещенными законом, в том числе путем заявления ходатайств об истребовании этой информации органами дознания и следствия, прокурором или судом, а отказ в удовлетворении таких ходатайств — не препятствует участникам уголовного и гражданского судопроизводства в дальнейшем повторно заявлять их в стадии судебного разбирательства, настаивать на проверке вышестоящими судебными инстанциями законности и обоснованности решений, принятых как по этим ходатайствам, так и в целом по результатам рассмотрения дела.
Уголовно-процессуальный закон не предполагает произвольный отказ в принятии поданного в соответствии с законом сообщения о преступлении, в проведении по нему проверки и в вынесении законного, обоснованного и мотивированного решения (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 октября 2012 года N 1992-О). Органы, осуществляющие доследственную проверку таких сообщений, обязаны проверить по существу доводы заявителя и дать им оценку, воспользовавшись предоставленными им законом правами, в том числе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок (часть первая статьи 144 УПК Российской Федерации).
Что касается права лица, заявившего о преступлении в установленном законом порядке, знакомиться со сведениями, ставшими доступными уполномоченным государственным органам (должностным лицам), то его реализация возможна в силу правовой позиции, высказанной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 6 ноября 2014 года N 27-П, согласно которой лицо, по факту смерти близкого родственника которого проводилась доследственная проверка, и адвокат, являющийся представителем этого лица, в случае отказа в ознакомлении с материалами проверки сообщения о преступлении со ссылкой на наличие в них сведений, относящихся к государственной тайне , вправе добиваться принятия всех возможных мер для устранения этого препятствия и получения доступа к тем сведениям, которые свидетельствуют о наличии (либо отсутствии) состава преступления, с тем чтобы иметь возможность сформировать собственную позицию относительно законности и обоснованности процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела, даже если принятие таких мер потребует со стороны должностных лиц и органов, осуществляющих доследственную проверку, дополнительных усилий; иное противоречило бы принципам, вытекающим из статей 2 и 18 Конституции Российской Федерации.
Гражданский кодекс Российской Федерации и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации также предоставляют заинтересованному лицу возможность получить доступ к сведениям относительно качества медицинской помощи, оказанной умершему пациенту учреждением здравоохранения: это лицо вправе обратиться к учреждению здравоохранения по правилам главы 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» ГК Российской Федерации с иском о возмещении ущерба, причиненного некачественным или несвоевременным оказанием медицинской помощи умершему лицу, и если в этом случае представление необходимых доказательств для истца затруднительно, то согласно части первой статьи 57 ГПК Российской Федерации суд по его ходатайству должен оказать содействие в собирании и истребовании доказательств. Именно на суде, учитывая особенности его положения в состязательном процессе, лежит обязанность выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, и способствовать в их представлении (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»).
Кроме того, предоставление сведений, составляющих врачебную тайну , без согласия гражданина или его законного представителя допускается не только по запросу органов дознания и следствия, суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, но и по запросу органов прокуратуры в связи с осуществлением ими прокурорского надзора. Так, согласно статье 26 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» предметом надзора со стороны прокуратуры является соблюдение прав и свобод человека и гражданина, в частности, органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций, а значит, и учреждений здравоохранения. При этом в силу статьи 27 данного Федерального закона прокурор при проверке заявления, жалобы или иного сообщения о нарушении прав и свобод человека и гражданина использует все имеющиеся у него полномочия, включая получение доступа к необходимой для осуществления прокурорского надзора информации, доступ к которой ограничен в соответствии с федеральными законами, в частности осуществляет обработку персональных данных (пункт 7.1 части 2 статьи 10 Федерального закона от 27 июля 2006 года N 152-ФЗ «О персональных данных «). На это полномочие прокурора указывается также в пункте 3 части 4 статьи 13 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 23 июля 2013 года N 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с уточнением полномочий органов прокуратуры Российской Федерации по вопросам обработки персональных данных «).
Проверки органами прокуратуры исполнения законов проводятся на основании поступившей информации о фактах нарушения законов, требующих принятия мер прокурором (пункт 2 статьи 21 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»), включая информацию, поступившую от граждан. Таким образом, гражданин, не признанный потерпевшим в рамках уголовного разбирательства и не являющийся еще стороной гражданско-правового спора, но располагающий сведениями о действиях (бездействии) работников учреждения здравоохранения, которые предположительно повлекли смерть его близкого родственника, супруга, вправе также прибегнуть к помощи прокуратуры.
Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 7 февраля 2013 года N 134-О применительно к вопросу о праве гражданина знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения его обращения уполномоченными органами и должностными лицами, данное право является конкретизацией конституционного права каждого на информацию, гарантией надлежащей защиты его прав, свобод и законных интересов при осуществлении им конституционного права на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления. Это право, равно как и право гражданина представлять органу (должностному лицу), рассматривающему обращение, дополнительные документы и материалы, право обращаться к нему с просьбой об истребовании таких документов и материалов, возможность лично участвовать в рассмотрении обращения позволяют гражданину защищать свои права при рассмотрении его обращения, что наряду с иными законодательными мерами направлено на объективное, всестороннее и своевременное рассмотрение обращений граждан государственными органами, органами местного самоуправления, их должностными лицами (пункты 1 и 2 статьи 5, пункт 1 части 1 статьи 10 Федерального закона от 2 мая 2006 года N 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»).
По вопросу о сохранении тайны , относящейся к сфере неприкосновенности частной жизни, семейной или личной тайны , — тайны усыновления ребенка Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 16 июня 2015 года N 15-П указал, что соответствующие положения законодательства не противоречат Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации не дают оснований для вывода об отсутствии у суда общей юрисдикции права в каждом конкретном случае решать вопрос о возможности предоставления потомкам усыновленного сведений об усыновлении после смерти усыновленного и усыновителей в объеме, необходимом для реализации ими права знать свое происхождение (происхождение своих родителей), обеспечивающем поддержание баланса конституционно защищаемых ценностей, а также прав и законных интересов участников соответствующих правоотношений.
Приведенная правовая позиция относительно касающейся умершего лица тайны , с которой с учетом баланса конституционных ценностей могут быть ознакомлены его близкие, может носить ориентирующий характер применительно к правоотношениям, касающимся врачебной тайны , которую согласно части 1 статьи 13 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» составляют сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении. Часть 5 статьи 67 данного Федерального закона устанавливает, по сути, изъятие из общего правила о запрете предоставления таких сведений: в силу ее положений заключение о причине смерти и диагнозе заболевания выдается супругу, близкому родственнику (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушке, бабушке), а при их отсутствии — иным родственникам либо законному представителю умершего.
Соответственно, в случае, когда сведения о причине смерти и диагнозе заболевания пациента доступны заинтересованному лицу в силу закона, сохранение в тайне от него информации о предпринятых мерах медицинского вмешательства, в частности о диагностике, лечении, назначенных медицинских препаратах, не может во всех случаях быть оправдано необходимостью защиты врачебной тайны , особенно с учетом мотивов и целей обращения за такими сведениями. В подобных ситуациях суд при осуществлении подготовки гражданского дела к разбирательству, правоохранительные органы — при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, а прокурор — при проведении проверки в порядке надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина могут на основе принципов соразмерности и справедливости принять решение о необходимости ознакомить заинтересованное лицо со сведениями, относящимися к истории болезни умершего пациента, в той мере, в какой это необходимо для эффективной защиты прав заявителя и прав умершего лица.
При этом федеральный законодатель не лишен возможности в порядке совершенствования нормативно-правового регулирования в данной сфере предусмотреть конкретные правовые механизмы доступа к сведениям, составляющим врачебную тайну умершего лица, с учетом конституционных требований и сформулированных на их основании правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации с соблюдением разумного баланса прав и интересов всех субъектов соответствующих правоотношений.
Исходя из изложенного, при наличии данных о том, что Гурских А.А. не использовала предоставленное ей законом право на ознакомление с истребуемой ею информацией при обращении в суд с иском, в правоохранительные органы — при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, к прокурору с заявлением о проведении проверки в порядке надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, оснований для удовлетворения заявленных Гурских ФИО12 требований у суда нет.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд
Р Е Ш И Л:
Отказать в удовлетворении жалобы Гурских ФИО13 о признании незаконными действий главного врача ГБУЗ НСО «Новосибирская областная клиническая больница» по отказу в выдаче дочери умершей пациентки копии истории болезни, обязывании выдать копию истории болезни.
Решение может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в апелляционном порядке в течение одного месяца с момента изготовления решения в окончательной форме.
Судья (подпись) Ж.А.Шинко
Подлинник судебного решения находится в деле № 2-524/2015 Обского городского суда Новосибирской области
Судебное решение не вступило в законную силу